— Если я подпишу, ты сломаешь детонатор?

— Нет. — Он покачал головой. — Ты считаешь меня дураком? Подпишешь — и побежишь с криками, что наша свадьба — фарс? Даже когда свершится брак — в чем, надо сказать, я абсолютно уверен, — нам нужно, как говорит мой адвокат, выглядеть счастливой парой, когда мне стукнет тридцать. Ты — мой рекламный ролик, пока весь мир не увидит в тебе мою жену и после моего тридцатилетия.

А что потом?

На губах Бетти уже трепетал вопрос, но она не могла издать ни звука. Боже мой… Бетти смотрела на своего кузена и вдруг поняла, что он задумал. Слишком откровенно он все объяснял, чтобы потом отпустить Бетти с миром…

Что же будет, когда Бетти подпишет документ и несколько дней будет изображать роль замужней дамы? Неужели будет отпущена, чтобы всем рассказать свою историю? Если Бетти докажет, что Лайл вынудил ее подписать брачный договор, то брак будет аннулирован, и Лайл не получит наследства. Кроме того… Лайл выболтал Бетти, что помог умереть Оливеру Бромли. Пошел бы он на это, если бы думал… если бы думал, что она расскажет другим?

Боже мой…

— Что же ты намерен делать со мной… после своего дня рождения? — спросила она, и Лайл расцвел.

— Как — что? Конечно, отправимся в свадебное путешествие. Все молодожены так делают. Завтра все увидят, как мы обедаем тет-а-тет в лучшем сиднейском ресторане, а потом летим на север, где нас ждет яхта. Поплывем на остров Троицы. В это время года там сущий рай.

— Ты ненавидишь, море, — равнодушно проговорила Бетти — и содрогнулась.

— Нужда заставит, — ласково ответил Лайл и улыбнулся.

Теперь Бетти знала, какая судьба ей уготована. Трагический случай. Новобрачная утонула во время свадебного путешествия… Она прочитала это в его глазах.

— Подписывай бумаги, Бетти, — прошипел он, подвигая ей документы. — И не делай глупостей. У меня есть дубликаты, если ты вдруг посадишь кляксу. Но не должно быть никакой случайности. Мой палец и так чешется. Подписывай. Сейчас же. — И он поднял руку, чтобы ударить ее снова.

Все вокруг нее закружилось… и внезапно еще раз перевернулось — перевернулось прежде, чем Бетти почувствовала, что падает. В двери вломились люди… раздались крики… и один голос звучал громче всех остальных:

— Только тронь ее, и я удавлю тебя. Ничего не подписывай, Бетти. Оставь ее, ты…

Бетти открыла глаза — и увидела Келла, отталкивающего Лайла в сторону и поднимающего ее на руки.

Здесь был не только Келл. Его окружали полицейские. Келл еще не закончил говорить, когда они бросились к кузену Бетти, схватили его, скрутили руки за спиной и в мгновение ока обыскали.

Через секунду на столе лежали крошечный электронный приборчик — телевизионный пульт в миниатюре — и угрожающего вида пистолет.

У Бетти снова так потемнело в глазах, что она была готова упасть. Но у нее не было шансов. Сильные руки ее дорогого Келла крепко держали ее — держали так, словно не собирались никогда отпускать.

Держали словно самую большую драгоценность на свете.

Глава двенадцатая

Много времени ушло на объяснения.

Четверо полицейских сновали по кухне, всю ее заполнив, и Лайл сразу как-то съежился в своем костюме.

Бетти оставалась совершенно неподвижной в объятиях Келла, пока полицейские вели допрос. Вопросы следовали один за другим, но Лайл упорно молчал. Затем один из полицейских извлек на свет диктофон и воспроизвел весь их разговор. И тут румянец и апломб сразу исчезли с лица Лайла.

Все это время Келл держал Бетти в своих руках с бесконечной нежностью, прижавшись лицом к ее волосам и сердцем к сердцу. Он слушал допрос, но лишь вполуха. Все его внимание было приковано к девушке.

Диктофон говорил и говорил. Полиция записала каждое слово, произнесенное Лайлом и Бетти, — и к концу записи Лайл выглядел так, словно костюм на несколько размеров ему велик. Он выглядел съежившимся, бледным и жалким.

Но Бетти не чувствовала никакой жалости к нему. Ни чуточки. В объятиях Келла, прижавшись лицом к его грубой рубахе, она чувствовала себя под надежной защитой, хотя тело и дрожало с головы до ног. Какие ужасные вещи говорил ей Лайл! Какое злодеяние совершил и как угрожал!

Бетти знала, что Лайл — злодей. Но можно ли было предполагать, что такой злодей? Чтобы пойти на убийство?..

Келл держал ее крепко, словно зная, что лишь его тело отделяет ее от жуткого ужаса. Она не вынесет, если он отпустит ее. Бетти трясло от холода, несмотря на тепло летнего дня, и Келл тихо успокаивал ее.

— Не бойся, любимая, — шептал он. — Не бойся. Все кончилось. Кончилось. Он никогда не приблизится к тебе — клянусь. О, Господи, клянусь.

Полиция наконец закончила допрос. Лайла вывели под конвоем двух полицейских. Старший сержант заговорил с Келлом и Бетти, и Келл заставил ее слушать.

— Нам нужно ваше заявление, мисс, — сказал полицейский, виновато поглядывая на Келла. Видимо поняв, что он хочет сказать, полицейский кивнул. — Но мы можем подождать до завтра. Не могли бы вы привезти мисс Листер в местное полицейское управление, сэр?

— Да, обязательно, — ответил Келл, крепче сжимая Бетти. — Достаточно ли у вас свидетельств, чтобы выдвинуть обвинение?

— Более чем достаточно. — Зловещее удовлетворение прозвучало в голосе полицейского. — Мы благодарны за вашу подсказку, сэр. — Увидев, как Бетти растерянно моргнула, он добавил: — Мы уже некоторое время следили за мистером Мэйбери. Было несколько необъясненных фактов вокруг смерти Оливера Бромли, и это нас настораживало. Поначалу смерть Бромли казалась результатом случайной путаницы с лекарствами, но увольнение почти всех работников перед смертью Бромли нас заинтересовало. Тем не менее ничего доказать мы не могли. Сейчас, однако… кроме железобетонного обвинения в мошенничестве с целью получения наследства у нас есть признание, на котором можно строить обвинение в убийстве. — Он удовлетворенно усмехнулся. — После вашего звонка, мистер Халлам, мы поехали навестить мисс Листер и после некоторых раздумий оставили, машину вне пределов видимости. Мы знали, что приехали чуть раньше мисс Листер, и когда увидели, как зарос участок за домом и как близко можно подобраться к открытым окнам, чтобы Мэйбери не заметил нас, то решили, что запись любых разговоров нам совсем не помешает. Так что… задействовали диктофон — и были вознаграждены за свои усилия. — Еще одна довольная улыбка. — А сейчас, если позволите, мы оставим мисс Листер на ваше попечение, сэр, нам необходимо уехать. Разрешите идти?

Келл взглянул на Бетти, и на его лице она увидела то, во что не могла поверить. То, что уже едва надеялась увидеть.

— Идите, сержант. Я позабочусь о мисс Листер, — проговорил Келл, и отныне его взгляд принадлежал только Бетти. — Я буду заботиться о Бетани. Столько времени, сколько она захочет.

Они не заметили, как ушел полицейский.

Они видели лишь друг друга.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем Келл немного ослабил свои объятия, и к этому времени Бетти уже знала ответы на все свои вопросы.

На вопросы своего сердца…

Келл все еще держал ее в кольце своих рук, словно боялся потерять. Его глаза, его тело — все говорило об этом. Что-то переменилось. Что-то сдвинулось в его душе, заставило его полюбить Бетти, как любила она. И вопреки ужасу сегодняшнего дня, вопреки пережитому кошмару, вся душа ее наполнилась радостью. Бурной, переливающейся через край радостью.

Но были еще вопросы, ответов на которые она не знала. Земные вопросы… но ответы на них нужно знать.

— Келл… — Каким-то образом Бетти отодвинулась от него — не более чем на дюйм, не настолько далеко, чтобы не чувствовать его рук. — Келл, я не понимаю. Сегодня утром ты действовал так, словно ненавидишь меня. — Она покачала головой и постаралась улыбнуться. — Что же, черт возьми, произошло?

— Я думал, ты догадалась. — Келл улыбнулся в ответ, и его рука коснулась синяка на ее щеке. — Он ударил тебя, Бетти. Убил бы с…